Комбат. Фотограф Макс Альперт. «Комбат» — одна из самых известных фотографий времён Великой Отечественной войны, сделанная советским фотографом Максом Альпертом. На фотографии запечатлен младший политрук А. Г. Ерёменко, поднимающий солдат в атаку, за несколько секунд до гибели. 
Знамя Победы над рейхстагом. Фото Евгения Халдея. Первый флаг был установлен вдали от рейхстага, на крыше штаба 8-й гвардейской армии, возле скульптуры орла, восседавшего на земном шаре. Второй — над Бранденбургскими воротами. Когда Халдей добрался до рейхстага флагов было установлено уже очень много. Наткнувшись на нескольких бойцов, он достал свой флаг и попросил их помочь забраться на крышу. Найдя удобную точку для съёмки, он отснял две кассеты. 
На Курской дуге. Танкисты и подбитый танк «Тигр». Командир танка, лейтенант Б.В. Смелов показывает пробоину в башне немецкого танка «Тигр», подбитого экипажем Смелова, лейтенанту Лихнякевичу. Эту пробоину сделал обычный бронебойный снаряд из 76-миллиметрового танкового орудия, поэтому снимок часто использовался в пропагандистских целях, показывая, что новейшие и сильнейшие немецкие танки можно пробить нашим Т-34. 
Лидия Литвяк, пилот истребительного авиаполка, после боевого вылета на крыле своего истребителя Як-1Б. 1 августа 1943 года Лидия Литвяк совершила 4 боевых вылета, в ходе которых сбила лично 2 самолета противника и 1 в группе, но из четвертого вылета она не вернулась — ее самолет был поврежден очередью немецкого истребителя и пропал без вести. 
Советский солдат с чешским ребенком на руках. 
Девушка-снайпер 1-го Прибалтийского фронта, 1944 год. 
Старший сержант И. Киреев стреляет из трофейного немецкого гранатомета во время ночного боя в городе Бреслау. 
Советские солдаты в перерывах между боями. 
Залп советских реактивных установок «Катюша» на подступах к Выборгу. 
Пулеметчик гвардии рядовой Ефим Костин, награжденный орденом Красной Звезды. 
Советские солдаты в атаке под Ленинградом во время начала прорыва блокады. 
Советские разведчики в бою. 
«Горе», фото Дмитрия Бальтерманца. 
Дитя войны. 
Пулеметчица Зина Козлова. 
Советский боец дает прикурить пленным немцам. 
Награждение молодого героя. 
Убитый мальчик Витя Черевичкин с голубем в руках. 
Пост противовоздушной обороны на крыше гостиницы «Москва» в столице страны. 
Налет немецкой авиации на Москву 26 июля 1941 года. 
Летчик собирает пулеметную ленту. 
Известнейшая фотография Марка Маркова—Гринберга, сделаная в 1943 году и ставшая символом мужества и героизма советских солдат. 
Батарея ведет огонь по обороняющимся немецким войскам. Белоруссия, лето 1944 года. 
Под гусеницами танка. Фото Марка Маркова-Гринберга. 
Фонтан «Детский хоровод» на вокзальной площади Сталинграда после налета фашистской авиации. 
Качели войны. 
Советские бойцы с кошкой на руках в Сталинграде. 
Гибель советского солдата во время атаки. 
Фото Марка Маркова-Гринберга. 
22 июня 1941-го, где-то на юго-западе СССР, дети прячутся от бомбежки. 
Мария Тимофеевна Шальнева (Ненахова), ефрейтор 87-го отдельного дорожно-эксплуатационного батальона, регулирует движение военной техники недалеко от рейхстага в Берлине, май 1945 г. 
Советский летчик кормит голубей в минуты отдыха. 
Советские воины спят в машинах на одной из площадей Праги. Чехословакия, 1945 год. 
Жители Праги приветствуют автомобиль с советскими военными.
Смотрите также: • Кто воевал на стороне Гитлера
09.05.2013, 13:55
Al
ЦЕНА ПОБЕДЫ (Юрий Нестеренко)
И было так: четыре года
В грязи, в крови, в огне пальбы
Рабы сражались за свободу,
Не зная, что они – рабы.
А, впрочем, – зная. Вой снарядов
И взрывы бомб не так страшны,
Как меткий взгляд заградотрядов,
… В тебя упертый со спины.
И было ведомо солдатам,
Из дома вырванным войной,
Что города берутся – к датам.
А потому – любой ценой.
Не пасовал пред вражьим станом,
Но опускал покорно взор
Пред особистом-капитаном
Отважный боевой майор.
И генералам, осужденным
В конце тридцатых без вины,
А после вдруг освобожденным
Хозяином для нужд войны,
Не знать, конечно, было б странно,
Имея даже штат и штаб,
Что раб, по прихоти тирана
Возвышенный – всё тот же раб.
Так значит, ведали. И все же,
Себя и прочих не щадя,
Сражались, лезли вон из кожи,
Спасая задницу вождя.
Снося бездарность поражений,
Где миллионы гибли зря,
А вышедшим из окружений
Светил расстрел иль лагеря,
Безропотно терпя такое,
Чего б терпеть не стали псы,
Чтоб вождь рябой с сухой рукою
Лукаво щерился в усы.
Зачем, зачем, чего же ради -
Чтоб говорить бояться вслух?
Чтоб в полумертвом Ленинграде
От ожиренья Жданов пух?
Чтоб в нищих селах, всё отдавших,
Впрягались женщины в ярмо?
Что детям без вести пропавших
Носить предателей клеймо?
Ах, если б это было просто -
В той бойне выбрать верный флаг!
Но нет, идеи Холокоста
Ничуть не лучше, чем ГУЛАГ.
У тех – все то же было рабство,
А не пропагандистский рай.
Свобода, равенство и братство…
Свободный труд. Arbeit macht frei.
И неизменны возраженья,
Что, дескать, основная часть
Из воевавших шла в сраженья
Не за советскую-де власть,
Мол, защищали не колхозы
И кровопийцу-подлеца,
А дом, семью и три березы,
Посаженных рукой отца…
Но отчего же половодьем
Вослед победе в той войне
Война со сталинским отродьем
Не прокатилась по стране?
Садили в небеса патроны,
Бурлил ликующий поток,
Но вскоре – новые вагоны
Везли их дальше на восток.
И те, кого вела отвага,
Кто встал стеною у Москвы,
За проволоками ГУЛАГа
Поднять не смели головы.
Победа… Сделал дело – в стойло!
Свобода… Северная даль.
Сорокаградусное пойло,
Из меди крашеной медаль.
Когда б и впрямь они парадом
Освободителей прошли,
То в грязь со свастиками рядом
И звезды б красные легли.
Пусть обуха не сломишь плетью,
Однако армия – не плеть!
Тому назад уж полстолетья
Режим кровавый мог истлеть.
И все ж пришёл конец запретам,
Но, те же лозунги крича,
Плетется дряхлый раб с портретом
Того же горца-усача.
Он страшно недоволен строем,
Трехцветным флагом и гербом…
Раб тоже может быть героем,
Но все ж останется рабом.
И что ж мы празднуем в угоду
Им всем девятого числа?
Тот выиграл, кто получил свободу.
Ну что же, Дойчланд – обрела.
А нас свобода только дразнит,
А мы – столетьями в плену…
На нашей улице – не праздник.
Мы проиграли ту войну.