Fresher

Во что ты превратился, Че? В наклейку, в фантик, в попсовый бренд, в паскудную татуировку на холеных, без следов целлюлита, задницах. Это – круто. Это – модно. И плевать, что за трагический лик украшает футболку тинейджера. К чему знать, что фотограф снял тебя во время панихиды по погибшим во время взрыва французского корабля «Ла Кубр» в порту кубинской столицы (диверсия ЦРУ, 101 жертва), что в глазах твоих – не поза и понты, а реальная скорбь по реальным людям?
Твои фаны пахнут духами, каннабисом и дерьмом, Че. Ты ведь привык к другим запахам, не правда ли? Как ты любил пыльный запах аргентинских дорог под стрекот старого мотоцикла! Как привыкал к запаху пороха и крови… Помнишь, во время первого боя, вскоре после высадки с Гранмы, ты решал, что вынести из зоны огня: сумку с медикаментами или ящик с патронами – и выбрал патроны? Помнишь невыносимо тяжелый марш твоей колонны по кубинской земле? Помнишь крестьян, которые учили тебя коммунизму – они не знали, что это такое, они просто голодали, и у них не было земли и хлеба, и этим они научили тебя коммунизму больше и лучше, чем все прочитанные тобой книги. «Что делает человека революционером? Голод. Свой – или чужой, который чувствуешь как свой». Это ведь твои слова, Че! Так почему майки с твоим лицом носят сытые уроды, которым плевать на голодных?!
Твои фаны так тебя любят, Че! Они даже готовы простить тебе, что ты «перешагнул через жизни людей». Помнишь, как это было? Несколько революционеров из числа партизан стоят в ряд, винтовки наизготовку, а напротив – «эти». Пособники Батисты, враги революции, богатеи, чиновники и жандармы банановой Кубы. Грузные тела, серые потные лица. Ты отдаешь короткую команду, звучит залп (это ты учил своих партизан стрелять в лесах Сьерра-Маэстры, и они не промахнутся) – и «эти» падают. Они мертвы. Теперь – следующая партия… Че, вручи винтовки своим нынешним фанам, отдай короткую команду – посмотри, как задрожат у них руки, как забьются они в истерике, как с отвращением отвернутся они от тебя.
Но ты не сделаешь этого, Че. Ты не можешь. А раньше – мог. Ты мог многое, товарищ министр. Ты мог махать мачете, убирая сахарный тростник. Мог оседлать трактор. И твои министерские чиновники социалистической Кубы делали то же самое. Нечего засиживаться в кабинетах. Реальная жизнь – там, на улицах и на стройках, в полях и цехах. Больше всего ты любил жизнь.
А твои фаны любят твою смерть. Ты так красиво шел к своей смерти – через всю жизнь. Они любят, чтобы – красиво. И – безопасно. Мертвый герой – это сухо и комфортно. Им можно безболезненно восхищаться, не беспокоясь, что он доставит неудобства. Так что живой ты им не нужен.
А скольким борцам в застенках твоя фотография давала силы выстоять? Не сломаться? Продолжить борьбу? В Чили, в Турции, в Германии – да по всему миру… В Украине… Осужденные по «Одесскому делу», современные украинские политзаключенные, наивные «левые террористы» – кого-то забили насмерть на допросах николаевские и одесские ублюдки-менты, кто-то гниет заживо в известковых шахтах Сокирянской колонии, кто-то сходит с ума за колючей проволокой Краснолучской зоны… Все они родились уже после твоей смерти, Че – но они знали тебя живым! Ты нужен им, этим парням, которые попросту отказались мириться с дерьмом нашего бытия. Они выбрали «деревянные костюмы». Как и ты когда-то.
В этом и суть. Они – сделали. И ты – сделал. Жизнь человека – это то, что он делает. А твои фаны любят красивую обертку, трагизм в очах, повод восхититься. А до твоего дела им дела нет.

Так что ты здесь делаешь, Че? Ты написал все свои книги. Ты отстрелял все свои патроны. Ты прошел все свои дороги. Книги прочитаны. Пули нашли свои мишени. Дорогу каждый проходит заново. Если есть силы идти. А тебе пора уходить. Тебе нечего делать среди этой попсы. Помнишь: «Иногда, чтобы победить, нужно умереть».
Пора. Твоя икона на стене, как кусок старого холста в каморке папы Карло, скрывает дверь в лучший мир – мир, где идет борьба за свободу. Чтобы попасть туда – нужно сорвать икону и отбросить в сторону.
Я перечитал твои книги, Че. Мне приходилось смотреть в глаза бастующих шахтеров и нищих крестьян.
Так же близко я видел сытые хари современной украинской политической, чиновничьей, бизнесовой и полицейской элиты.
И я знаю, что это не может продолжаться вечно. Поэтому я буду готов. Знаю: время позовет – и тогда знание и действие, слово и выстрел, разрушение и созидание сольются в единый поток революционной воли и смоют с лица земли всю дрянь…
Когда это начнется, я позову тебя: – Возвращайся, Че! Пора…

Шикарный опус, Валерий! Прочитал с удовольствием, как и «Записки мотоциклиста» Гевары в свое время. И да – пора, уже Эрнесто, ох как пора..